По своей животной природе (а какая у него еще есть?) человек склонен обособляться какой-нибудь языковой группой на некотором участке территории и всячески эту территорию оборонять. Делая исключения только для тех групп, которые намного сильнее или намного слабее.

С одной стороны, это позволяет канализировать агрессию (дружить против кого-то, что обеспечивает мир в собственном доме). С другой стороны, возникают неприятные системные эффекты, вроде «трагедии общего ресурса», когда, например, каждый народ хочет увеличить свою численность, чтобы не отстать от других, а в результате на планете почти не осталось мест, где можно искупаться в одиночестве.

***

Идеи о том, чтобы стереть границы и сделать человечество одной большой семьей, возникали давно. Взять, например, христианство. «Возлюби врага своего». Раз бог един, и он отец, то все люди братья, и это действительно делает множество различий незначимыми. Другая идея - коммунизм, освобождение от имущественных различий, попытка вывести труд  из египта мирового капитализма.    

Можно сказать, что обе эти идеи принесли свои плоды, среди которых были и очень  горькие. Но убедительную победу одержали не хоругвь и не пуля, а микроскоп. Не очень-то привлекательная и совсем не быстрая идея, что до всего можно докопаться.

Так что в ХХ веке в развитых странах наука практически заместила собой религию. Пророками и мессиями стали ученые. Научно-технический прогресс сделал все, что было в его силах, чтобы обеспечить человеку если не рай на земле, то хоть сколько-нибудь сносное существование.

***

И люди получили впечатляющие выгоды, однако лишились веры в загробную жизнь. В результате богом ХХ века стало Потребление – с его исключительной способностью переключать внимание с мыслей о вечном на шопинг, развлечения и новости. Подобно инквизиции, порожденной христианством, и ГУЛАГу, порожденному коммунизмом, потребление стало порождением науки.

Человечество стало жить тактически и лишилось глобального Смысла и перспективы. Трагедию сменила сначала мелодрама, затем абсурд.

***

Скученность и достаток привели людей к изоляции, возобладали идеи самоочевидного равенства (полового, национального и т.п.) и опоры исключительно на себя. Свобода перемещения и доступность источников привели к тому, что интеллектуальный и духовный туризм подменил собой трудный опыт постижения и откровения.

Однако у меня вовсе нет намерения объявить эру Потребления деградацией и пр. Наоборот, хочется отметить ее позитивную роль и пойти дальше. Для этого позвольте вас познакомить с термином «ответ».

Ответ 

Начну с литературных примеров. Подумайте вот над каким школьным вопросом: в чем значение художественного произведения? И в чем разница между, например, талантливым произведением и великим?

Я вам скажу. Значение художественного произведения в том, что оно дает людям ответ. На что? На текущую ситуацию, в которой люди не знают, как им жить. Как правило, ответ – это герой произведения. Нравственное и поведенческое указание. А великое произведение выводит героя, который становится ответом на долгое время. Как Ахилл в «Илиаде», как Дон Кихот, как Лев Николаевич Мышкин в «Идиоте», как бравый солдат Швейк, как Леопольд Блум в «Улиссе».  

Художник показывает человека, который на глазах читателя учится справляться и справляется с безумием мира. Вот почему «ответ».

Конечно, и живопись импрессионистов была ответом, и поэзия серебряного века, и «могучая кучка», и персонажи Феллини, Антониони, Тарковского. Каждый художник дает ответ. И каждый человек тоже дает ответ. Вопрос только в масштабе.

***

Это же, чуть ли не в большей степени, касается мировых идей. Буддизм с его отказом от желаний. Христианство с рекомендацией подставить другую щеку. Коммунизм с агрессивным «кто был ничем, тот станет всем». Нынешний капитализм с его установкой на безоглядное потребление.

Какая связь с наукой? Я полагаю, такая, что Наука помогла Капитализму дать его ответ. Наука сделала товары дешевыми и разными, ускорила коммуникации, произвела расчеты, открыла технологии влияния, обеспечила продление жизни и еще многое другое, что позволило капитализму донести идею Потребления до человечества.

У нас и сегодня есть вера, куда она денется. Но не в загробную жизнь, а в скорое изобретение таблетки от всего. У нас есть стратегия взаимодействия с себе подобными. Но мы не подставляем щеку, а пожимаем руку после подписания контракта. Вчерашний враг стал перспективным деловым партнером. Считай, мы таким образом возлюбили его. Чем не ответ?

Борьба официальной церкви против консьюмеризма смешна: молл дает человеку гораздо больше, чем храм, даже в плане молитвенного экстаза. Произведения рук человеческих потрясают сегодня больше, чем божьи творения. Встанешь перед витриной… себя забудешь. А что такое сегодня традиционный храм? Памятник старины, архитектуры, культурное наследие, традиция. Музей, одним словом. Прежняя религия стала частью новой.

Это, между прочим, Потреблению вовсе не в укор. Старое, как говорится, старится, а молодое растет. Но, может, ста лет достаточно?

***

Я не знаю, что придет на смену религии потребления. (Более того, есть основания полагать, что она, как и любая другая мировая религия, поселилась в умах человечества навсегда.) Но хочется предложить, пусть в качестве одной из рабочих гипотез, свой собственный ответ. Естественно, асимметричный.